Покой есть высшая цель, а работа есть средство.
Тотальное расслабление, с полной свободой от усилий, —
это высшая цель.

И тогда жизнь — игра, тогда даже усилие становится игрой.

Поэзия, философия, религия — плоды бездействия.
Пока это не всем доступно,
но технология и наука исправят это
в недалеком будущем.

Вот почему я выступаю в поддержку технологии.

Те, кто приписывают труду особую ценность,
протестуют против использования машин — они не могут иначе.
По моему мнению, у труда нет такой ценности: напротив,
я вижу его как обузу.

Пока труд является необходимым условием для покоя,
он не может быть в радость.

Когда работа проистекает из покоя по доброй воле,
тогда она в радость.

Так что я не могу назвать бездействие грехом.

Также я не поддерживаю и жертвы.

Я не хочу, чтобы кто-то жил для кого-то другого,

или чтобы одно поколение жертвовало собой ради другого.

Такие жертвы обходятся слишком дорого —

идущие на них ожидают взамен нечеловеческую плату.

Поэтому отцы ожидают невозможного

от своих сыновей.

Если каждый отец живет ради своего сына, кто же будет жить для него?
Ведь каждый сын — это потенциальный отец.
Нет, я хочу, чтобы каждый жил для себя —

ради своего собственного счастья, ради своего собственного покоя.

Когда отец счастлив, он делает намного больше для своего сына —
и с легкостью, потому что это исходит из его счастья.

И тогда нет ни жертвы, ни отречения;

то, что он делает, естественно исходит из того, что он отец, —
и отец счастливый.

Тогда у него нет нечеловеческих ожиданий от своего сына,
а где нет давления ожиданий, там ожидания исполняются —
от того, что сын есть сын.

Короче говоря, я учу каждого человека думать о себе.
Альтруистические учения научили человека лишь самоубийству,
а человек, склонный к самоубийству, всегда склонен и к убийству.
Несчастные сеют свою печаль среди других.

Я также против жертвования настоящим в пользу будущего, потому что

существующее всегда существует в настоящем.

Если ты полностью живешь в нем, то из него родится будущее, —

а когда оно придет, оно тоже будет настоящим.

Ведь для того, у кого есть привычка приносить в жертву настоящее

ради будущего, будущее никогда не наступает, ибо все наступившее
снова приносится в жертву ради грядущего.

И последнее. Ты спрашиваешь, почему я работаю и для других,
и для будущего.
Во-первых, я не работаю.

Что бы я ни делал, это проистекает из моего бездействия.

Я не плыву, я только сплавляюсь.

Никто и никогда не может сделать что-то для другого,

но если что-то происходит с другими, из-за того что я есть,

это другое дело,

но и в этом деле нет моих действий.

Что же касается будущего —

для меня настоящее есть все.

И прошлое тоже настоящее — бывшее настоящее.

И будущее тоже настоящее — которому еще суждено прийти.

Жизнь всегда здесь и сейчас,

так что я не беспокоюсь о прошлом и будущем.

И что удивительно: как только я перестал беспокоиться о них,

они стали беспокоиться обо мне!

Ошо